Летом 2008 года, во время
командировки в Махачкалу, в бригаде кораблей охраны водного района один из
офицеров показал мне на одно из недавно построенных зданий и произнес:
-Здесь у нас находится
взвод охраны. В 1999-м, когда в части побывал начальник Генерального штаба
Вооруженных Сил России, ему доложили о похищении одного из наших военнослужащих,
капитана 3 ранга Остраницы. Он почти сразу принял решение о введении в штат
корабельной бригады отдельного взвода охраны, со строительством типовой
казармы.
Похищенный, Андрей
Остраница, тогда служил на Каспийской флотилии. Уже много лет его имя
упоминается как свидетеля, если речь заходит о погибшем в Чечне
фотокорреспонденте ИТАР-ТАСС Владимире Яцыне и безвестно пропавшем настоятеле
Грозненского прихода православном священнике отце Захария. Долгих девять
месяцев Андрей был в заложниках у известных кавказских бандитов, братьев
Ахмадовых.
Один из братьев нашел
политической убежище во вполне демократической Англии. Причем, мало кого на берегах
туманного Альбиона, в их двухстандартной
системе измерений, волнует моральный аспект и судьба собственных граждан. Ведь
3 октября 1998 года сотрудники английской телефонной компании «Гранжер» Руди
Печи, Дарин Хики, Петер Кеннеди и Шо Стан были захвачены людьми из банды
Ахмадовых и вывезены в Урус-Мартан. Позже они были обезглавлены.
Кошмарные сны отступают на
задворки сознания от реальности. В бетонном подвале, где-то возле Урус-Мортана,
в заложниках находятся восемнадцать человек. Столь разные люди, как
православный священник отец Захария и муфтий из Азербайджана, две уже пожилые
польки – пани Зося и Ева, подполковник ГРУ в запасе Андрей Жучков, жена чиновника из аппарата президента
Ингушетии Ольга Успенская объединены одним несчастьем. Рядом с ними - два офицера из Буйнакска, милиционер
подполковник Игорь Старшинов и капитан
МЧС Дмитрий Бобрищев,
Моряк, капитан 3 ранга
Остраница, в тысячный раз прокручивает назад «пленку» памяти. Тогда, утром 12
мая 1999 года в Махачкале он должен был
смениться с дежурства по бригаде охраны водного района. Жизнь только-только
начала стабилизироваться. После нескольких неспокойных лет, проведенных в Баку,
его дивизион перешел на постоянное место дислокации в Россию. Более чем
десятилетняя служба на корабле завершилась долгожданной, как ему казалось и
более спокойной должностью на берегу. Пусть и с большой задержкой – где на
малых кораблях и катерах найти необходимую должностную категорию – получил
звание капитан 3 ранга.
Старый бакинский знакомец
Остраницы, мичман уже в запасе, начал усиленно до назойливости названивать с
вечера, 11 мая. Мол, надо бы встретиться, мой друг по испытаниям судьбой.
И, непременно, следует отметить нашу
встречу на берегу Каспийского моря.
Вначале Андрей
отнекивался. После дежурства, мол, отдохну, а там уже на выходных выберемся на
природу как положено. Тот начал настаивать, ссылаться на свою занятость, мол,
не будет другой возможности. Пикник
получился на славу – при ярком, но еще нежарком солнце, на песчаном берегу, под
шум морского прибоя, с кусками отборной баранины приготовленной на славу на
шампурах. Выпили, как водится, за
встречу, за здоровье.
Память Андрея Остраницы
выключилась как после наркоза…
Через какое-то время
Андрей очнулся со связанными руками и мешком на голове в автомобиле. Понял, оказался в заложниках. Разговор
похитителей был о том, как переправить его в Чечню. Другого здесь пути нет,
иначе, как по двум федеральным трассам. Пленник на мгновение зажегся
надеждой. На постах, они там находятся
еще со времен первой чеченской кампании, милиционеры обязательно должны
проверить машину. Как бы поймав его мысли, один бандит спросил у другого, как
будем проезжать пост. Тот ответил, все в порядке, сегодня там дежурит его
близкий родственник. Даже назвал имя «правоохранителя».
Чуть позже Андрей поймет,
насколько четко и грамотно его вели, организовывали похищение. Подгадали даже
под смену того «блюстителя закона». А от чего выбор пал именно на него, до сих
пор загадка. Впрочем, если не его, выкрали бы при той ситуации беззакония и
вседозволенности кого-то другого. Зачем-то братьям Ахмадовым, полевым
командирам, как их окрестили в прессе, необходим был именно моряк.
-Моряк, отчего ты не
примешь ислам, самую лучшую веру на свете?
Андрей сейчас очень осторожен
в ответах. Ведь «проповедует» самый настоящий отморозок. Спокойно, он отвечает охраннику, что от
перемены веры может для него измениться? В бетонном мешке находятся два
мусульманина, один из которых муфтий из Азербайджана приехал в Чечню создавать
в Грозном медресе. Второй, Искандер, родной сын известной дагестанской
писательницы. В любом случае, вопросы веры каждый решает прежде всего в
состоянии свободы выбора, иначе какой смысл об этом даже вести речь.
«Правоверные воины», имен
не хочется даже называть, вдвоем устроили изощренные и кошмарные
издевательства над пленниками. Особенно возненавидели они тёзку, подполковника
Андрея Андреевича Жучкова. Тот, военный пенсионер, получил льготную путевку в
один из дагестанских санаториев. После того, как вычислили в нем в недавнем прошлом действующего
офицера-разведчика, выкрали. Избиения для немолодого человека чередовались одно
за другим, сочеталось с невероятным
унижением человеческого достоинства. Могли под дулом автомата, например,
заставить его обмазаться нечистотами и спуститься в подвал, где в скученном
донельзя состоянии находилось восемнадцать заложников.
А среди них две женщины…
4 февраля 2000 года Андрея
Андреевича в очередной раз сильно избили. До утра он еще стонал. Потом затих.
Капитан Дмитрий Бобрышев из Назрани не выдержал, взял кухонный нож, в отчаянии
напал на одного из отморозков. В отместку ему, живому, отпилили голову обычной
пилой. Причем держать руки и ноги ему
заставили самих пленников.
Потом, заставили взять
головы Андрея Андреевича и Дмитрия, нанизать на колья, выставить на всеобщее
обозрение. Жена Димы на момент похищения ждала второго ребенка, которого тот
так никогда и не увидит. Кошмар продолжится и на следующий день. Жертвой суждено
было стать простому мужику из одного чеченского села, вся вина его была в том,
что был русским.
Ахмадов-старший приедет,
даже возмутится «по данному поводу»,
заставит снять головы несчастных, закопать зверски убитых
российских офицеров. Даже пообещает
пленникам, «уродов этих здесь больше не будет».
Убийц убрали в район боевых действий. Кровью, так сказать, искупать свою
вину.
Потом, уже после
освобождения, Андрей Остраница получит повестку от правоохранительных органов,
приехать в следственный изолятор для его опознания. Узнал
сразу, хоть и видел мельком, через решетку, когда тот вместе с Шамилем
Басаевым решил взглянуть на живой «товар». На суд над Ахмадовым уже не поехал,
в деле ведь есть и его свидетельские показания.
Через три года после суда
Андрей Остраница узнает, старший из Ахмадовых освобожден из колонии, как
неизлечимо больной туберкулезом. А единственного, кто остался в живых из
братьев, еще не раз будет лицезреть на экранах телевизоров. Бандит и убийца
сейчас великолепно чувствует себя в демократической Англии. И, похоже, кошмарные сны его нисколько не посещают по
ночам.
Кошмар наяву не
прекращался ни на мгновенье. Исчез из заключения как-то в одночасье
подполковник Старшинов, в прошлом моряк, милиционер из Махачкалы. Потом от него
найдут одну лишь голову. На какое-то время Андрей станет соузником с
корреспондентом ИТАР-ТАСС Владимиром Яцыной. У немолодого уже человека к тому
времени обострилась болезнь суставов ног, каждый шаг причинял немыслимые страдания. Когда боевые
действия обострились, пленников погнали в горы. По дороге, как расскажут потом
свидетели, Владимир от усталости и немыслимой боли присел на тропинке, не в
состоянии сделать ни одного шага. Его пристрелили, безжалостно, как бесполезную
обузу.
Отчаяние страшней
неизвестности. То, что человек умирает, когда умирает в нем надежда, Андрей
проникся этой истиной навек. В мгновения, когда тускнел свет в его тоннеле под
названием жизнь, единственной опорой становился отец Захария. Именно он вселял
надежду, заставлял жить, как бы, подчас, отчаяние не отбрасывало узников за грань жизни. Батюшка
хорошо говорил на чеченском языке. И, подслушав разговоры надзирателей, как-то
сказал – они готовят моряка на обмен. А у нас нет кроме тебя моряков.
Отец Захария разделит
участь многих своих духовных детей, пропадет без вести. Восемь лет уже о нем
ничего не известно.
Неволя закончилась для
Андрея Остраницы в одночасье после девяти месяцев заключения. Потом ему скажут,
что обмен произошел на журналиста одного из западных информационных агентств
Андрея Бабицкого. Впрочем, того через какое-то время арестуют в Махачкале с
азербайджанским паспортом. Но это уже другая история. При подготовке материала
к публикации я отправил по электронной почте письмо в Прагу, в штаб-квартиру
радиостанции «Свобода» на имя Андрей Бабицкого, задал вопрос – знает ли он об
Остранице, что может рассказать о тех событиях. Относительно обмена Бабицкий
ответил, что слышал и об этой версии, и об Андрее Остранице он в курсе. Но приведу
его слова: «Никто, ни на кого меня не обменивал, как его освободили во
многом и для меня и самого до сих пор загадка».
Потом Андрей еще не раз
вернется в те горы, где провел месяцы в плену. Надо было найти тот бункер,
похоронить зверски убитых пленников по людским обычаям. Жаль, что по разным
причинам добраться до места, где они закопаны, не удалось. Отчего-то
спецназовцам постоянно давали неточные
координаты. А на слова Андрея, превосходно ориентировавшегося в горах, что он
узнал тот утес, который был виден из-за зарешеченного отверстия в темнице,
ответили – мало, мол, что ты опознал здешние скалы, у нас ведь приказ
прочёсывать ОТ СИХ И ДО СИХ.
Восемь лет память не дает
ему спокойно заснуть по ночам. Сложно
понять как, по какому праву, как в песне, «без вины, без войны», какая-то мразь бросила его на девять месяцев в заточение, на
грань жизни и смерти. Более того, под дулом автомата заставив быть сопричастным
к зверским убийствам.
Понятно, будь его воля,
вряд ли кто-нибудь из его надзирателей сохранили бы свои жизни. Но российские
законы очень гуманны. Даже серийным убийцам они оставляют жизнь, дают право на
защиту на защиту в суде. Вышел на свободу и тот самый Ахмадов-старший, как
неизлечимо больной туберкулезом.
Только он знает одно и
точно. Никто не вправе лишить жизни и свободы невинных людей. А сколько еще
потребуется страданий безвинных
заложников, чтобы создать по настоящему действенную систему защиты
граждан России, на данный вопрос Андрей Остраница, кавказский пленник, так и не знает до сих пор ответ.
Уже после первой публикации
рассказа Андрея Остраницы на мой электронный адрес пришло письмо от дочери
одного из погибших заложников, разведчика в отставке Андрея Андреевича Жучкова. Она просила дать телефон Остраницы, чтобы еще
раз расспросить его о месте захоронения отца, еще раз попробовать найти тот
зловещий бункер, для нее те события не
закончились. Но Андрей так и не смог ничем помочь дочери погибшего заложника,
он и так сделал все, что было в его
силах. Но пока не похоронены по человеческим и воинским традициям павшие в
плену без войны заложники нельзя считать завершившейся эту трагедию.
Кстати, прошедший ад плена
Андрей так и не получил статус участника боевых действий. Формально он был взят
в заложники за три месяца до начала второй чеченской войны.
Такие вот коллизии права.
Комментариев нет:
Отправить комментарий